Иван Охлобыстин занимает должность креативного директора компании «Евросеть». Я думал, что только у меня такое мнение об Охлобыстине. Может быть, как раз поэтому так любят лицезреть Охлобыстина? И, конечно, об Империуме – главной, по мнению Охлобыстина, народной святыне.
Если послушать Охлобыстина, то о национальных особенностях следует говорить как о наборе вредных привычек («водочный ужор»). Президент «Евросети» Александр Малис тогда заявил, что неоднозначный имидж священника Охлобыстина никак не может повредить репутации компании.
Немного эзотерики в таком важном деле, конечно, не повредит. И вполне рукопожатно, выражаясь все тем же выдержанным языком. Если либеральные политики спят и видят политический перформанс в майданном стиле в исполнении Церкви, то кредо отца Иоанна – православный национал-патриотический Империум. Как раз в этот момент православный шоумен вышел в народ с новенькой идеологией. Стандарт православного национал-патриотизма в его доктрине был разжеван и положен в рот слушателю.
Только такое православие допустимо в эпоху гламура и твиттеризации всей страны
В самом деле, какая разница? Главное, чтобы сакральная суть била в глаза и кружила аудитории голову. Это было на самых глубоких уровнях ваших чувственных реакций наравне с сексуальным, то есть в самой бездне». Да уж, в самой бездне. Больше всего максимы отца Иоанна напоминают один известный в народе культурный феномен, так называемый «перевод Гоблина».
Очевидно, что такой патриотизм, какой заложили в проект «Империум» его продюсеры, очень удобен и безопасен. При внешнем вольномыслии, когда каждый тезис нарочито «гуляет» и «вихляется», есть в нем и четкие установки вроде: без монархии народу не обойтись.
Очевидно и другое
Ведь проект «православный актер Охолобыстин» предназначен в общем-то для людей критически мыслящих. И согласны с тем, что «в наше время нельзя быть пафосным и убийственно серьезным»? В общем, банальная оферта. Владимир Познер на Первом канале, помнится, зачем-то попросил продемонстрировать аудитории ножичек, который батюшка, как выяснилось, все время носит в кармане.
Ведь за право служить священники шли в застенок, а порой на смерть
После провозглашения Доктрины в жизни отца Иоанна наступил телефонный период. Всё, казалось, встало на свои места. Духовный сан успешно конвертировался в сценическую концепцию. Это понятно. А концепция – в телефонный актив. Ну что ж. И это не бином Ньютона. Сегодня герой Империума вновь с головой ушел в политические заботы. Ведь наш православный патриот вновь, уже в который раз пытается донести «свой взгляд на Предназначение русского человека и будущее России».
Главное, что все это мы от отца Иоанна уже слышали, и не раз. То есть буквально все, по списку. Без Империума, да без монарха и народ не народ. Знакомые истории. В совокупности же делали отца Иоанна неотразимым, являя миру нечто, с чем вяжется лишь одно определение – «человек-бренд». И вот когда церковные приличия превратились в тяжкие вериги для актерско-политических экспериментов отца Иоанна, тот легко расстался с обузой.
Заказная статья и заказные отзывы в своем большинстве
О появлении в скором будущем религиозных политических организаций сказано уже немало. В этом крайне сомнительном качестве он давно уже собирает сладкую дань восторгов с ортодоксов, радикалов, патриотов, либералов. Ведь многочисленные попытки оптимизировать церковность, приспособить ее к какому-нибудь «полезному делу», мы наблюдали в последнее время неоднократно. А что? Кощунство в контексте contemporary art – категорический императив.
В общих чертах дело обстояло так. О национал-патриотизме вдруг заговорили год назад. Заговорили хором, тема стала салонной. Он стоял в «Лужниках» на вершине белой пирамиды, в плаще с белым подбоем, рассекал воздух лозунгами. Имперско-национал-патриотическими, как заверяли его вольные и невольные имиджмейкеры.
Рано или поздно нас сотрут как нацию с лица земли. Это нормально! Наша задача – победить и исчезнуть! Не признав, что русского народа сейчас нет, и традиций толком никаких, кроме водочного ужора, нет, не найдем мы выхода.
Сегодня в церкви видела на полке книгу Охлобыстина «Чёрный альбом», после вступительного слова — подпись «Преподобный Иван Охлобыстин». Отставной отец Охлобыстин от права служить шел в обратную сторону. Для скоморошьего жанра, в котором трудится Охлобыстин, повтор смерти подобен.
