Мировые хиты принесли надежды и разочарования

Мне 17 лет. Так получилось, что я познакомилась с одним парнем по чату (я там сидела какое-то время и сейчас осознаю, что не должна была такого допустить). Наверное, тогда я первый раз понял, что, скорей всего, навсегда потеряю их. Мы с Пашей Бессоновым сидели в гримерке, а мои друзья шли по коридору и над чем-то громко смеялись.

Я познакомилась ещё с несколькими парнями, но они куда-то пропали, а этот дал мне свой номер, хотел со мной серьёзно общаться, но я предложила ему просто дружбу. Вчера избил девушку на одной из центральных улиц Москвы, а сегодня спокойно гуляет по городу под подпиской о невыезде и раздает интервью.

О ТОМ, КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ Слава – это самое сложное испытание в жизни любого артиста. Постоянные звонки поклонниц, зависть друзей, продолжительные взгляды прохожих… Всего этого могло бы и не быть, если бы однажды мама не уговорила меня съездить на кастинг компании «Киноконстанта». Пришлось ждать и смотреть, как очередь потихоньку, извиваясь словно змея, заползала в дверь кабинета.

Я абсолютно не горел желанием проходить этот кастинг и просто получал удовольствие от жизни, вдоволь смеясь над номерами актеров. Те еще кадры! А Паша Бессонов, когда представлялся, сжал руки в кулаки и махал им возле туловища, выглядело это крайне забавно.

Где студентам найти работу и на какую зарплату рассчитывать

В состоянии полного пофигизма рассказал что-то о себе и вышел за дверь, веселый и свободный. Взгляд одного их них задержался на мне, он остановился и спросил: «О, Сопельник, а ты что тут делаешь?» – «Да, действительно, что я тут делаю, вы же не сказали мне об этом кастинге. Ну, удачи», – он ехидно улыбнулся и ушел. МОСКВА–ТВЕРЬ Начались съемки, бесконечные поездки из Твери в Москву. И не побоюсь этого слова, к окончанию проекта почти все главные герои стали звездами.

Тех, с кем мы играли вместе в компьютер, снимали свою версию программы «Чудаки», кого я знаю по 7-8 лет, кто за это время стали мне почти что родными, братьями. Не знаю, почему и, самое главное, за что на меня стала литься грязь со всех сторон. Увидел своих приятелей и направился к ним. Их разговор как-то неожиданно прервался при моем появлении. Зашел в ближайшее кафе и заказал стакан сока. Сидел там часа три, думал над всем, что происходит в моей жизни, медленно, смакуя, высасывая через трубочку свежевыжатое одиночество.

Не случайно в конце утренней репетиции режиссер конкурса Александр Ревзин буквально приказал молодежи «лечь спать. Поменьше смс, не раздавать интервью, не общаться с поклонниками и между собой». Зато ни того, ни другого, ни третьего – то есть голоса — не оказалось в наличии у конкурсанта из Латвии Стаса Шуринса.

Отчего-то молодой исполнитель решил не брать во внимание тот факт, что у Muse сегодня по всему миру миллионы поклонников, среди которых есть и русские, и латыши. И они могут оказаться в зале и в жюри и оценить «по достоинству» его номер. Так и случилось. Нам нужны молодые приятные и коммуникабельные девушки, и парни на акции по дегустации новых молочных продуктов в торговых сетях столицы.

В наше время большинство людей поглощено мирской суетой и проводит жизнь в погоне за благами бренного мира, не задумываясь о смысле жизни, об ее истинных и вечных ценностях. Если в парке нет посторонних мужчин, то можно. Закрываться нужно там, где присутствуют посторонние мужчины, брак с которыми Ислам разрешает.

Я познакомила его с моей подружкой. Сейчас мы с ней общаемся с ним по телефону по-дружески. В книге «Шархуль Мафруз» (стр. 579) говорится: «Лучше раздать всё мясо, оставив себе немного для табаррука. У меня есть соседи, чью дочь я хочу взять в жёны. Моя мать говорит, что она кормила эту девочку, когда она была маленькой, своим молоком. Само слово «проклятие» означает «пожелание отдаления и лишения милости Аллаха».

То ли они самоуверенно решили, что справятся с поставленной задачей и не стали отдыхать, а возможно, были недостаточно готовы. И что, если приятель может быть искренне рад за тебя и не завидовать, то это настоящий друг… В самый обычный день мы зашли с ней в самое обычное здание, где, кроме нас, толпилось еще человек пятьдесят, а может, даже и больше.