Тема смерти и ее молитвенного преодоления поистине неисчерпаема. Но все же еще раз отметим эту двоякость смерти. Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? И этот опыт стал для Нее опытом воскресения, опытом преодоления смерти. Человек, сотворенный Богом для вечной жизни, не может принять смерть.
Это апостольское напутствие говорит нам о том, что именно сопричастность смерти Христовой есть главное условие нашего восстановления из мертвых и окончательного спасения. Возможно, самое страшное, что ждет нас на нашем жизненном пути, — это одиночество, предельным выражением которого становится сама смерть, ведь, как нам кажется, умираем мы все в одиночку.
Мученичество — это прямое подражание Христу в жертвенной любви. Церковь в заупокойном богослужении подчеркивает важность предстательства того, чьей добродетелью стала смерть. Мы видим, с одной стороны, что смерть — следствие отпадения человека от Бога, с другой стороны, она — возможность соединения с Ним и с той полнотой человечества, которая явлена нам в образе Церкви.
Вне этого желания облечься в первоначальную красоту немыслима и подлинная любовь к ближнему, так как любовь — это то, что не принадлежит земле, она надмирна. У каждого своя Голгофа, своя в том смысле, что у нас разные жизненные обстоятельства, и, возможно, единственное, что в конечном счете объединяет нас, — это наша смертность.
И поскольку Сам Христос разделяет с нами наше страдание и нашу смерть, то и христианин призван разделить со своим близким его страдание, быть с ним в его смерти. Объясняется это тем, что именно Приснодева Мария в Своем личном опыте богопознания во всей полноте восприняла плоды Искупления. Нам известно, что тот, кто прошел этим путем, способен и другим помочь пройти им, поэтому в Церкви отводится столь важное место молитве за усопшего, обращенной к Матери Божьей.
От нас лишь требуется глубина доверия к Богу, чтобы принять даром то, что куплено ценою Крови Христовой, и в молитве разделить этот дар с тем, кто нам близок. Вероятно, в этом и состоит подлинная цель заупокойной молитвы Церкви. Думаю, что в этом Вы не найдете ничего нового, а просто одно их преломлений Христианства изначального, древнего и, по слову Златоуста, «присно обновляющегося». Это облегчало и упрощало задачу проповедников.
Поэтому, читая Писание, мы должны помнить об этом человеческом его аспекте (личность автора, среда, в которой он жил, среда и культура тех времен). Этим догмат отличается от «догматизма», который цепляется за мертвые схемы и формулы. Священное Предание есть совокупность духовного наследия, которое на протяжении веков живет в Церкви и хранится ею (главным образом Библия как записанное, канонизированное Предание, а также догматы).
10. Что такое «видимое и невидимое»
1) Потому что Он есть Начало и Глава всего (Ис. 9.6; 63.16; Иер.31.9). 2) Потому что в слове «Отец» заключены понятия о любви, заботе и защите. Конфликты» между верой и разумом возникли в истории по причине неправомерного смещения этих двух путей постижения реальности.
21 ноября (четверг) в культурном центре «Покровские ворота» состоится презентация книги «Смерть и воскресение» священника Максима Вараева, в которой примет участие протоиерей Алексей Уминский. Древле убо от не сущих создавый мя и образом Твоим божественным почтый. Но райская красота, входя в этот мир, преломляется в красоту Креста Господня.
Существует еще одна черта заупокойного богослужения, о которой нужно сказать отдельно, это — молитвенное обращение к святым мученикам. Поэтому мы просим у мучеников принять усопшего как равного в страданиях.
3] Святые мученики, проповедовавшие Агнца Божия и сами закланные, как овцы! Перейдя к жизни, не стареющей и вечной, молите Его усердно о даровании нам отпущения грехов. Вы просите меня изложить мое кредо. Хотя кредо каждого христианина и, разумеется, священника, уже выражено в Символе веры, Ваш вопрос вполне законный. Я воспринимаю его не столько как религию, которая существовала в течение двадцати столетий минувшего, а как Путь в грядущее.
Живший в многострадальном ХХ веке французский драматург и религиозный мыслитель Габриэль Марсель говорил об этой двоякости образа смерти следующим образом. Господь Бог властен спасти нас от порабощения смерти любым путем, в Своих возможностях Бог ничем не ограничен.
